Сознание возвращалось медленно, как будто кто-то, не торопясь, вливал его тонкой струйкой живительной влаги ему в черепную коробку через темечко. Вместе с сознанием постепенно оживали все привычные рецепторы его тела – обоняние, слух, вкус и, собственно, само ощущение тела. Причем такие параметры, как вновь обретенные им обоняние и вкус, совсем не радовали. Во рту было такое ощущение, что там нагадило стадо слонов, а обоняние, в общем-то, подтверждало эту догадку. Еще присутствовал сильный запах какого-то животного и это не добавляло положительных эмоций. Слух не улавливал никаких других звуков, кроме надоедливого звука, где-то неподалеку размеренно капающей воды, отражаемого слабым эхом.
Он открыл глаза и не увидел ничего, кроме темноты. Пошевелил руками и ногами. Все было вроде нормально, боли нигде не чувствовалось, но появилось какое-то неприятное ощущение незнакомости своего тела и еще появилось чувство холода. На чем он лежит? Он потрогал ладонью пол под своей спиной и ощутил монолитный холодный камень, но не это заставило его быстро вскочить на ноги, а нащупанная жесткая щетина на собственной пояснице и, звук зловеще шаркнувших по каменному полу, длиннющих острых когтей своих пальцев. Не веря собственным ощущениям, он судорожно начал ощупывать свои, ставшие такими незнакомыми, ладони и все остальное тело. Крючковатые узловатые пальцы в количестве четырех! на каждой ладони, заканчивающиеся длинными когтями, мощные грудные мышцы, мускулистые руки – ниже колен, покрытые густой и твердой щетиной, как, впрочем, и все остальное тело, но страшнее всего дело обстояло с головой. Особенно с лицом, если это вообще можно было назвать лицом. Губ не было и в помине, зато были зубы. И какие! Полный рот здоровенных острых зубов, покрытых вязкой тянущейся слюной. Носа не было, вместо него были две дырочки. Так же дела обстояли и с ушами. Вернее с ушными раковинами. Еще вернее с их полным отсутствием. Отсутствие носа и ушных раковин с лихвой восполняла выпирающая лобная кость с вертикальной вмятиной посередине, отчего форма лба наверняка вызывала неприличные ассоциации.
- Помогите! – попытался он крикнуть во всю силу недюжинных легких своего нового и такого чужого тела, но из его рта вырвался лишь страшный звериный рык, который многократно усилило, отразив от каменных стен, эхо.
- Это сон! Это всего-навсего кошмарный сон! – говорил он, но до его ушных отверстий доносилось только невнятное звериное рычание, вырывающееся из его уродливой пасти. Он попытался ущипнуть себя за запястье. Было больно. Более того – он прорвал когтями свою плотную и такую непривычную, шершавую кожу. Но это была сущая мелочь, по сравнению с трагичностью осознания, что это все происходит на самом деле. И внезапно стало понятно теперь происхождение звериного запаха, который он ощутил при пробуждении. Этот запах исходил от него самого. Вернее от его нового тела.
В отчаянии, обхватив свою страшную голову не менее страшными руками, он присел, оперевшись спиной на каменную стену, и попытался собраться с, разбегающимися в разные стороны, мыслями. Кто он? Он это прекрасно помнил. Зовут его Джон Николс, пятнадцати лет отроду. Все остальные факты своей биографии он тоже помнил прекрасно. Непонятно было только где он, как он здесь – неизвестно где - оказался и каким фантастическим образом получил это новое уродливое тело. И где сейчас находится его собственное тело? Получается, что каким-то непостижимым образом, его - Джона - сознание пересажено в это страшную звериную оболочку, а его привычное тело лежит сейчас где-нибудь в коме или еще хуже – в него подсажено сознание этого монстра, в теле которого он сейчас находится. Дальнейшие рассуждения все больше заводили в тупик. Одни вопросы рождали другие вопросы. И не было пока никаких ответов. Во-первых, Джон не знал подобных, похожих на него теперешнего, зубастых уродов, с четырьмя пальцами на конечностях, среди существ, населяющих планету Земля, во-вторых, ничего не слышал о такого рода проводимых кем-либо экспериментах, в третьих, если это эксперимент, пусть даже незаконный и страшно секретный, то значит где-то неподалеку должны быть, наблюдающие за ним, экспериментаторы.
- Вот с их поисков и начнем! – сказал себе Джон, вставая, тем более, что он заметил, что его новые глаза, попривыкнув к темноте, довольно таки неплохо стали видеть. Он медленно двинулся вдоль каменной стены, удивляясь про себя, что ему одинаково удобно идти, как выпрямившись, так и на четвереньках. Видимо, существо, в теле которого Джон сейчас находился, привыкло двигаться и так и эдак.
Последнее, что он помнил из своей настоящей жизни, перед тем, как он открыл глаза здесь, что он сидел у себя дома перед монитором компьютера и с азартом играл в игру «Оболочка», которую подогнал ему Фред. Фред был продвинутый геймер, перепробовавший все известные стрелялки от Дюка Нукема до Дума и находящийся в вечном поиске чего-нибудь нового и более термоядерного. Эту, никому не известную, «Оболочку» он скачал с какого-то непонятного левого сервера и был в полном восторге от, до одури реальной, графики и прочих разнообразных приятных возможностей этой игрушки.
Теперь, привыкшим к темноте, зрением Джон видел много деталей, которые не имел возможности разглядеть в начале своего здесь пребывания. Он находился в большой пещере, со свисающими с потолка сталактитами и, соответственно, растущими к ним навстречу снизу сталагмитами. Пол пещеры был буквально усыпан костями и черепами каких-то животных. Попадались и человеческие кости. Из пещеры вели несколько выходов и Джон решил начать обследование с крайнего левого. Коридор, в который он вышел, был явно рукотворный – стены были выложены из крупных кирпичей и пол был так же, как и пол пещеры, завален всяким хламом. Что-то звякнуло под ногами Джона и он увидел на полу какую-то погнутую железяку. Подняв ее, Джон с удивлением узнал в этой покореженной и изрядно поржавевшей вещице что-то наподобие автомата Калашникова. Значит здесь есть все-таки люди. Судя по этой железке и человеческим черепам – по крайней мере когда-то были. И вполне возможно, что это все-таки Земля. Еще одна мысль, лениво ползающая внутри его головы, не давала Джону покоя. Мысль о том, что было что-то смутно знакомое во всей этой картине, но что именно Джон пока не мог понять.
С Фредом недавно случилась страшная неприятность, внезапно вспомнил вдруг Джон и остановился. Не здесь ли скрыт ответ на все вопросы? Неделю назад Фреда на «скорой» забрали в психушку. Фред свихнулся, переломал всю мебель в квартире, вышвыривал из окон своей квартиры на восьмом этаже, прямо сквозь оконные стекла, всякие предметы, орал что-то нечленораздельное, бросался на, вызванных испуганными соседями и взломавших бронированную дверь, санитаров и те – ко всему привыкшие, дюжие парни - даже вчетвером еле смогли скрутить разбушевавшегося Фреда и, изрядно порванные и покусанные, с трудом дотащили его до машины, как ни странно, все еще брыкающегося, после введенной ему слоновьей дозы успокаивающего.
Джон еще раз посмотрел на свои конечности и прочие части тела, попадающие в поле его зрения. Точно! Он аж застонал от ужасности своей догадки о том, ЧТО именно ему напоминало его новое тело. Оно точь-в-точь было похоже на омерзительных монстров из «Оболочки», которых еще вчера он – Джон – с упоением мочил, сидя перед своим компьютером, из всех видов стрелкового оружия, а когда заканчивались патроны, с удовольствием продолжал их уничтожение при помощи огнемета и бензопилы. Что же получается? Значит каким-то неведомым образом компьютерная тварь из, неизвестно кем сделанной, игры обменялась сначала сознанием с его другом Фредом, а теперь пришла его очередь? И теперь эта виртуальная скотина, в его – Джоновом – реальном теле, крушит все направо и налево в его реальном мире, а Джон в теле компьютерного монстра теперь будет бродить внутри этой игры? И теперь его – Джона – будут пытаться убить все кому не лень, сидящие по ту сторону границы нынешней его реальности, отделенные от пространства, в котором он заперт, таким хрупким на вид, но таким непреодолимым для него, стеклом своих мониторов? А ведь Фред не только ему одному переписал эту игру на болванку, да и сам Джон со многими знакомыми успел поделиться этой игрушкой. Да и те наверняка тоже успели уже пораздавать копии этой игры многим своим друзьям и подружкам. А сколько людей, так же, как и Фред, нашли тот злополучный сервер с этой игрой и скачали ее? О чем это говорит? О том, что по улицам его реального мира уже толпами, наверняка, бегают разъяренные твари в человеческих обличьях, круша все и вся на своем пути. Что там, в реальном мире, уже наступил Апокалипсис, какими-то злыми силами четко спланированный и срежисcированный Судный День? А это место чем является в таком случае? Чистилищем? Адом для геймеров? Это бред какой-то!
- Эй, вы там!!! Вы слышите?! – в отчаяньи закричал Джон – Это же – бред!!!» Но ему звериным рыком опять отозвалось только эхо.
«Должен же быть какой-нибудь выход» - судорожно размышлял про себя Джон – « Ну должен же быть выход! Раз эта тварь смогла проникнуть в мое тело, значит, и я смогу вернуться обратно. Важно только понять - КАК? Что же это получается? Пока я сидел, как кретин, перед монитором, сосредоточенно созерцая, как на мониторе из битов и байтов выстраиваются всякие движущиеся цветные картинки, кто-то в это время, изнутри монитора, через мои зрачки считывал гигабайты информации с моего мозга, и потихоньку выкачивал мою личность, преобразовывая ее в бесконечный код единичек и ноликов, на какой-то свой, адский сервер. Вопрос только в том – кто именно? Кто создал и залил эту игру в сеть и с какой целью? Может быть это сделали злобные пришельцы, которыми нас давно пугают, якобы случайно разбившие свою летающую тарелку где-то в Неваде и тем самым хитро подсунувшие нам, как Троянского коня, мину замедленного действия - какой-нибудь свой внеземной чип, на основе которого потом и были созданы все эти компьютеры. Может быть это сделали какие-нибудь сумасшедшие ученые, работающие на наше или чье-то, не менее сумасшедшее, правительство. Или может быть, созданные людьми, компьютерные персонажи эволюционировали вместе с компьютерами, гигантскими шагами совершенствуя свой интеллект, и таким вот коварным способом решили вдруг вырваться на свободу? Да какая мне теперь от этого разница? Вот скоты!»
Джон, в сердцах, с размаху стукнул кулаком по кирпичной стене так, что аж штукатурка посыпалась, и что-то треснуло в его кисти, причинив ужасную боль. Джон громко заорал, как дикий зверь, каким он в данный момент в принципе-то и являлся, и схватился за поврежденную руку. Кажется перелом. Реальный! Не тянет эта боль на битики виртуальные. Все здесь настоящее, черт возьми! – и стены и, валяющиеся всюду, черепа и боль и перелом. За углом послышался шорох и Джон насторожился, вслушиваясь в опять наступившую тишину. Нет, вроде показалось. Надо идти искать выход. Ведь должен же быть хоть какой-нибудь выход даже из этой кошмарной ситуации.
Завернув за угол, Джон встал, как вкопанный. Метрах в пяти от него стоял человек в серебристых космодоспехах, держа Джона под прицелом дробовика. Что делает заряд такого дробовика с телом монстра в пресловутой игре «Оболочка» Джон знал не понаслышке, поэтому решил не делать резких движений. За тонированным стеклом шлема человека с дробовиком не было видно лица, но Джону на мгновенье показалось, что это он сам – прежний - стоит сейчас напротив и, кажется, чего-то ждет. Совпадение конечно, но, как ни странно, частенько Джон выбирал именно этот экзоскелет, играя в Оболочку. Надо было как-то попытаться объяснить этому типу в защитных доспехах, что он не тот, кем кажется. Что он такое же разумное существо, как и этот тип с дробовиком. Что он – не монстр. Что он – ЧЕЛОВЕК! Он медленно-медленно поднял руки и успел прорычать одно только слово: «Не стреляй!»
Уже в следующий момент, Джон, разорванный в клочья мощным зарядом дробовика, агонизировал, лежа на окровавленном полу, угасающим сознанием еще успев увидеть, сквозь багровый туман, дергающиеся неподалеку собственные, оторванные выстрелом, конечности. Потом наступила темнота.

Сознание возвращалось медленно, как будто кто-то, не торопясь, вливал его тонкой струйкой живительной влаги ему в черепную коробку через темечко. Вместе с сознанием постепенно оживали все привычные рецепторы его тела – обоняние, слух, вкус и, собственно, само ощущение тела…