- Гнусная, идиотская коробка! – ругался БАБ, пытаясь выбраться из сдавившей его со всех сторон картонки, которая не желала оставлять пойманного еврея. Капсула буксира несла его и упаковку из-под блинчиков «Свинячья неожиданность» куда-то в глубины космоса. Несла быстро и непреклонно, заваливая эфир воплями SOS и скоротечно меняющимися координатами. База стремительно исчезала в черной глубине межпланетного вакуума, его подельник Керченский безуспешно пытался взломать IT своего летака, «Петр 1» стоял на техобслуживании, его экипаж обедал в офицерской столовой, познакомившись за чашкой коньяка с новым сослуживцем Глебом. Жеглов, отхлебывая дорогой алкогольный напой, повествовал всем байки, как они с Советом гнались за вражеским танком, офицеры смутно припоминали их похождения где-то в степях, но это казалось им в круговерти событий чем-то из прошлой жизни. База жила своей обычной жизнью, ловко притираясь ко всем внезапным и обескураживающим событиям и происшествиям. Сложность возникла только у Новорегионько, которого вызвали по внутренней секретной связи. Отделанный под старину белый телефонный аппарат без кнопок и диска зазвенел, заставив подпола тревожно побелеть. Рябая красная морда человека-бульдога затряслась, и он протянул руку за трубкой. Подняв ее, он уставился в ЖК экран на конце с динамиком.

Новый командир базы, заслуженный руководитель и бывший учитель словесности из Питера, Дмитрий Путимедин важно восседал на своем кресле, под который он распорядился подложить позолоченные кирпичики, чтобы казаться выше. Особо рьяные исполнители тут же оттрафаретили на них двухголовых орлов, но поспешили с короной, отчего издалека казалось, что между голов у орлов выросло еще по одной голове, причем, весьма уродливой. Путимедин тогда скривился, но промолчал, оставив штабным по двойной премии. Он всегда считал, что укреплять власть нужно не только кнутом, но и пряником. Пряник он любил давать только тем, кто уважал вертикаль и показывал это прилюдно и публично. Капитаны из его штаба были очень обрадованы, как собачки Павлова, но они еще не знали, что если бы угодили Самому – то получили бы по четверному окладу.

Новорегионько машинально вытянулся по струнке, наблюдая за своим назначенным из Москвы командиром в кителе на два размера шире его хлипких плеч. Взгляд подпола искал в посадке и позе начальника знаковые особенности, по которым он хотел вычислить – будут его бить, или наоборот. Генерал-лейтенант на том конце провода поерзал на большом для него кресле и заметил:

- Что там у вас произошло? В истребительном полку? Кто написал на одном из кораблей про тебя?

Новорегионько застыл, перестав белеть и начав принимать свой натуральный красный оттенок.

- Виноват?!

- Кто написал, собачье дерьмо?

- Виноват??!! – брови подпола растеряно поползли вверх.

- Не прикидывайся, будто не знаешь свою кличку на Базе.

- Мою кличку?

- Молчать! – Путимедин резко вскочил, отчего едва не свалился с высокого для себя кресла, - у меня не отвертишься! Я тут у вас вертикаль выстрою, все обо всех буду знать, не то, чтобы ваш предшественник, вояка недоделанный.

Генерал повернулся к своему столу, привстал, чтобы дотянуться до кнопки и просипел:

- Капитана Ксюню – ко мне.

Новорегионько уставился на вошедшую в Самый главный кабинет Базы Ксению. Бывший синий чулок из библиотеки, теперь расправила кривые плечи, нацепила на себя капитанскую форму, из-под юбки которой выглядывали серые штопанные колготки, и резвым мужицким шагом направилась к Самому. Не очень приятные ощущения поползли по горилльей грудине начальника полетов, он задвигал желваками и поймал взгляд Ксюни. Та скривила свои тонкие кислые губы и рапортовала:

- Замполит Лео доложил, что эти летуны посмели испортить гордость нашей Империи и опору Вертикали нелицеприятными надписями. В которых они воспели господина подполковника.

Новорегионько засопел: «Ах ты мартышка! А этот поц, Лео! Ну я до вас доберусь!»

Путимедин нахмурился, рассматривая что-то на своем мониторе, и потом поднял глаза:

- Господин подполковник, я только что видел доказательство. Даже в словаре посмотрел, что там было написано. Это – несовместимо с вашей должностью и лично с моим доверием. Вынужден освободить вас, и перевести на должность хранителя в архив. А на ваше место назначить капитана Ксюню, с присвоением ей очередного звания. Сегодня же сдайте ей свои дела.

Начальник Базы отключился, оставив расплющенного и раздавленного Новорегионько. Тот опять побелел и громко заревел. «Сука, подсидела! А кто мог подумать! Я всех зачистил, этих на Петре в муденя отправил, Басмача закрыл, с Лео кактусами делился, а ЭТА!!!»

Новорегионько продолжал реветь, пока в его не очень умную голову не пришла одна простая мысль. А что если БАБом не с Кониным поделиться, а с этим. Новым Главным? Конин, он что? Вроде поверил, что БАБ к американцам ускакал. Злится, но молчит пока.

Новорегионько потер липкие руки и посмотрел вокруг. «Только где его найти? Вот тварь такая. То ли сдох, то ли схоронился где. Ведь Конин его уже ищет, без меня, конечно. Значит, надо найти его быстрее этого ФСБешника» Подпол глубоко вздохнул, достал из ящика стаканы и бутылку «Русского брильянта». Поставив это на стол, он вызвал к себе Самару и Дмитрия. Офицеры, еще не успев отойти от смеха от рассказов Глеба, вошли в кабинет Новорегионько и удивленно уставились на пузырь посередине стола. Сам бульдог был на удивленье добродушным, потным и очень красным. Широким жестом он пригласил космогусаров и растянул жирные губы в мерзкой улыбке:

БАБ вырвал таки кусок картона и уставился в окружающую его со всех сторон черноту бездонного космоса. «А! Еврейский бох!» - воскликнул он и скрылся опять в глубину коробки. Автоматика капсулы продолжала истошно вопить, но с ней произошло то, что часто бывает с отечественной техникой. Отданная на аутсорсинг, и попавшая в руки тех, кто честно выиграл аукцион по этому лоту с меньшими ценами, она теперь орала не открытым сигналом на всех широтах, а зашифрованным и на канале «Культура». И еще с ошибками, так как работодатель, выигравший конкурсную процедуру, был вынужден по такой цене сэкономить на разработчиках, взяв на работу инвалидов. Кстати, это тоже помогло ему в выигрыше аукциона.

Так что шансы на спасение БАБа резко упали, унося его и его миллионы в неведомые звездные дали. Старый еврей нервно щупал себя, чувствуя внутри скафандра чемоданчик с богатством, но к этим приятным ощущениям добавлялся и страх. «О, пропал я, старый, немощный еврей», - захныкал он, зажмурившись и вдавившись в стенку коробки. Опыт говорил ему, что просто так его спасать никто не будет. И он тут же задумался, кто знает о его деньгах.

Самара и Дмитрий, смеясь, вышли из кабинета Новорегионько.

- Ну что скажешь? – Дмитрий посмотрел на товарища.

- Хрен его знает. Можно попробовать. Но не нравится мне это. Что-то не спроста этот хмырь такой стал вежливый. Пойдем, посоветуемся.