Пантикапейкин брёл по улице, опустив голову и понуро глядя себе под ноги. Какой кошмар, какое унижение! Уже даже собственная рехверентка нападает! Немыслимо! На него, великого гхенерала! Тем не менее, от внимательного взгляда под ноги была своя польза. Теперь Пантикапейкин аккуратно обходил все встречавшиеся на его пути ямы. Он зашёл в Парк, не обратив внимания на не отдавших ему честь городовых у входа и поднял голову. Лоток с цветами был не так и далеко, и синие, пардон, - красные розы там продавались. Пантикапейкин медленно, прогулочным шагом пошёл к лотку, оглядываясь и присматриваясь. Он прошёл к лотку, и купил цветов на все деньги. Сгибаясь под тяжестью букета, поплёлся назад. На большой скамейке он увидел собравшуюся группу молодых людей - курсантов и студентов. Среди них выделялся молодой лейтенант, который говорил им: "А не кажется ли вам, господа, что за отдельные действия войск России в войне против Картвелов надо наградить некоторых офицеров и солдат старыми орденами, еще времён Красногосударевой империи? Думаю, пора бы вернуть старый орден Меча и Венца! Ведь ордена всегда вручаются за заслуги, и многие достойные офицеры заслужили его!". И многие из окружавших его людей согласно кивали головами и улыбались. Пантикапейкин услышал это и сказал, - "Да когда в этой поганой Быдлорашке достойным вручали ордена за заслуги?! Всяким идиотам-лицедеям, которые и петь не умеют, грудь медалями да орденами обвешивают! А что получают достойные офицеры, такие как я?! Ничего!!! А убьют - так проклятые тираны Быдлорашки скажут: "Да ничего, бабы еще нарожают!". С этими Пантикапейкин, кряхтя, уселся на край скамейки. "А что, вы служили, и вас не награждали?", - осторожно спросил лейтенант. Пантикапейкин от неожиданности выронил букет. Букет упал ему прямо под ноги. "Меня всеми орденами наградили!", - заорал Пантикапейкин, - "Я презираю тиранов Быдлорашки - за то, что они награждают никчёмных лицедеев! А за границей-то такого нету! И всё равно - меня мало наградили! Как можно - не смогли ради великого гхенерала Пантикапейского придумать еще пару-тройку новых орденов! Неслыханно!!! Наградили какого-то профессоришку Чижикова, который всего-то в Ледяном Океане в подлодке на дно спустился в качестве балласта! А меня! Обошли! Обидели!!! Как так!!!". Пантикапейкин уже с трудом сидел на скамейке, он ерзал, брызгал слюной и размахивал кулаками. Посиневшее от гнева лицо было искажено гримасой ярости. "Пантикапейкин, не путай народ", - внезапно послышался противный до жути тенорок. Опять Мюнхгаузен! Пантикапейкин побледнел и оглянулся. Да, это был Мюнхгаузен. Он стоял сзади скамейки в своей обычной одежде - отглаженные брюки, рубашка, галстук, новые туфли. Одна рука была упёрта в бок, в другой он держал портфель. "Для военных - свои награды, для артистов - свои", - продолжал он ироничным тоном, - "Если ты, Пантикапейкин, считаешь, что звание Героя и Народного Лицедея Быдлорашки - это одно и то же, то мне тебя жаль". "Да у тебя, сопляка, вообще никаких нет! И ты ещё вякаешь говнюк. Ты засранец даже не знаешь, что у комедианов больше государственных наград, чем у боевых офицеров", - заорал Пантикапейкин, соскакивая со скамейки и наступая на рассыпавшися букет, - "А ты еще что-то говоришь, уродец нравственный!!!". "Сударь", - спокойно сказал молодой лейтенант, - "Мне известно, что лицедею-мужеложцу в Старой Англосаксониии пожалован титул рыцаря. А в Куртуазии нашего синематографера Михайлина тоже высоким орденом наградили. Это как - заслуженно?". "Да чего ты споришь с этой штабной крысой!", - расхохотался Мюнхгаузен, - "Глянь - вот уже есть досье охранки на этого смутьяна", - и он протянул лейтенанту какие-то бумаги из портфеля. "Чего ты там ему суешь, быдло, негодяй, холоп, уродец, ишак сраный!!!", - заорал Пантикапейкин и запрыгал на букете, - "Это всё выдумки проклятой охранки!!! Негодяи писали, прихвостни тиранов!!! Всё ложь!!! Прочь с глаз моих, холоп царский, а то позову приказчика и велю на конюшне пороть!!!". Мюнхгаузен в ответ громко расхохотался, - "Ага, вспомнили свой лучший лексикон! Ой, а на чём это вы прыгаете?". Пантикапейкин посмотрел себе под ноги. Букет для рехверентки валялся у него под ногами, и имел такой вид, словно по нему протоптался табун лошадей. "Эх ты, енерралЪ!", - расхохотался Мюнхгаузен, - "Что ж ты так-то, а? А букет-то для кого был? Для портовых девок, да?". Пантикапейкин побледнел. Он пошарил по карманам. Пусто. "Что, денег нет, да, Пантикапейкин? Дать взаймы?!", - хохотал Мюнхгаузен. ...Пантикапейкин задрожал, собрал кое-как более-менее целые цветы и кинулся прочь. Великий Гхенерал Пантикапейский понуро брёл прочь от ворот Парка. Помятый букет из роз уныло висел у него в руке. "Ох, что-то рехверентка скажет...", - мрачно «думал» Пантикапейкин. Он подошёл к воротам своего поместья, прошёл в ворота и пошёл к своему дому. В дверях стояла хмурая рехверентка, поигрывая сковородкой. "Ну что, принёс? И что это такое?", - мрачно спросила она, - "Это ж разве то, о чём я тебя просила? Я просила самый большой букет, а это что за веник?!?". Она замахнулась сковородкой. Пантикапейкин зажмурился и бухнулся на колени. "Не надоо-ть!!!", - завопил он. "Это что значит - "не надо"?! Осёл ты старый! Деньги пропил, а родной жене веник принёс! Да я тебя...", - с этими словами рехверентка-жена еще сильнее размахнулась. Пантикапейкин зажмурился ещё сильнее и всхлипнул: "Ну прости, милая, ну не надо-ть, пожалуйста...". "Ладно", - пробурчала рехверентка, - "Не надо так не надо. Давай сюда букет и до вечера мне на глаза не попадайся!". Пантикапейкин просиял. Он быстро отдал букет рехверентке. Она молча приняла его и удалилась. Пантикапейкин поднялся с колен и отряхнулся. Он быстро поднялся в большой зал. Большинство гостей не сидело за столом, а внимательно рассматривало нескромную картину на стене - японскую акварель с обнаженными юными гейшами. "Вы знаете, господа", - говорил один из гостей, - "Эти японцы такие странные и нескромные. Любят рисовать такие картины, да ещё в общественных местах...". "Национальная специфика-с", - ответил другой, - "Понимать надо-с, сударь". "А всё-таки ни на каких других национальных картинах такого непотребства нет!", - ответил первый. Пантикапейкин набрал в грудь воздуха и громко произнёс: "Господа. Я побывал во всех странах мира, был везде и знаю всё, и могу сказать, что такого легкодоступного непотребства, как в Быдлорашке, нигде больше нет". "О, гхенерал, вы вернулись!", - кокетливо хихикнула одна из дам, помахивая веером из павлиньих перьев - "Вы знаете, может быть, в Японии картинки и непотребные, но зато у них совершенно нет насильников! Но вот я бы не поехала бы туда - я люблю, когда муж ко мне пристаёт". "Хм, вот как? А адресок ваш не дадите-с?", - слащаво улыбаясь, сказал Пантикапейкин. Дама снова хихикнула и приложила к лицу маску собачки. "Только если в гости, гхенерал! Мы с мужем любим гостей, но я своего мужа люблю! Но если вдруг вы станете моим мужем - то и вы можете ко мне поприставать!". Она убрала маску собачки и приложила к лицу маску кошки. "Ничего не понимаю", - расхохотался гхенерал, - "Заговорил с женщиной, а отвечают то собачки, то кошечки. Конечно, я люблю животных , но не настолько, чтобы...". Гхенерал густо покраснел. "Ах, гхенерал, да вы шалун!", - хихикнула кокетливая дама, - "Приезжайте к нам в Чел-ск, водки попьём!". "Вот это я люблю!", - сказал Пантикапейкин. Затем он откашлялся и громко произнес: "Дамы и господа. Раз уж все поужинали, так может быть, нам стоит прогуляться?". "Конечно, гхенерал!", "Да, да, пойдёмте погуляем!", - стали отвечать гости. "Ну вот и хорошо. Следуйте за мной!" - гхенерал пошёл к лестнице. Гости вышли вместе с гхенералом во двор и прошли к большой крытой беседке. Гхенерал уселся за один из столов и раскрыл подобранную газету. Ему попалась на глаза заметка: "В Южном море потонул торговый корабль с Великой Окраины". "Ох... Узнаю тебя Быдлора...", - вздохнул гхенерал и осёкся. Корабль-то был не быдлорашкинский! В заметке было написано, что корабль был старый и плыл под флагом какого-то мелкого государства. "Вот, дамы и господа, полюбуйтесь", - сказал Пантикапейкин, - "И ведь Быдлорашка посылает своих моряков служить на эти корыта! Уму непостижимо! Потом отправляет другие ржавые корыта из военно-морского флота, к берегам колоний Новой Англосаксонии! А перед глупым царём и его прихвостнями армия поигрывает на парадах бутафорским оружием - ну кого они хотят запугать? Смешно!". "Господин гхенерал", - послышался голос, - "А может быть тогда, что на парадах в западных странах - тоже муляжи? Я довольно долго жил в Спагеттии, целых 17 лет, даже капиталец там небольшой скопил и приобрел себе небольшой доходный дом". Пантикапейкин оглянулся. "А, отставной фельдфебель Водольян-джян! Значит, жили там да? Сбежали туда от Красных Псов, да? Так вот, фельдфебель, я - Великий Гхенерал Пантикапейкин, величайший и непререкаемый авторитет в мире, и я вам говорю - всё оружие Быдлорашки - бутафория! А вот в цивилизованных странах такого нет! Всё, что я говорю - правда, я знаю всё о Быдлорашке! Я везде бывал!!! И я вам об этом писал... правда, письма по случайности в корзину для мусора попали, а один мой холоп не посмотрел да спалил! Я его, правда, выпорол на конюшне, ишака самарского, вот только переписка вся с вами пропала! Так вот. Я-то служил, а вы, значит, в Спагеттии отдыхали, денежки гребли?! Да идите к черту!!!". Пантикапейкин побагровел и начал подпрыгивать на стуле. Стул шатался и скрипел под его тушей. "Ну допустим, жил я там, да", - ответил Водольян-джян спокойно, - "А вы-то что раскричались, как истерическая дама? А? Я, между прочим, и на быдлорашкинских парадах бывал. Оружие настоящее, ничуть не хуже заморского, так что не порите чушь. Всё, пойду я отсюда". Пантикапейкин высоко подпрыгнул на стуле, опрокинув стол. Стул не выдержал прыжка, и, жалобно скрипнув: "Ыыыыы..." - развалился под тушей Пантикапейкина. Фельдфебель расхохотался. Пантикапейкин вскочил. "Ты как обращаешься с Самим Великим Гхенералом Пантикапейкиным, сапог! СМИРНО!!!! ЗАТКНУТЬСЯ!!! ОТДАТЬ ЧЕСТЬ!!! Разжалую в рядовые!!! Сгною!!! Запорю!!!". "А о чём ты думал-то, посылая меня к чёрту, гхенерал?", - хохотал фельдфебель, держась за живот. "Я?! Да ни о чем!!! Я борюсь с кровавыми властями поганой Быдлорашки, которая смеет отправлять в походы моряков на таких ржавых корытах!!!", - орал Пантикапейкин, прыгая, как поршень паровой машины на полных оборотах, - "И я всем мешаю, теперь вот - даже тебе, ишак нахичеванский!! Ведь всем могу поплатиться, но я не боюсь! Я самый смелый, и не боюсь самому царю перечить! Он меня боится, я ему неудобен, он может в любой момент меня уволить и послать своих кровавых псов, чтоб меня убить, но всё равно - я не боюсь! И тебя не боюсь!". Водолей повернулся и потихоньку пошел прочь, сгибаясь пополам от хохота. "Успокойтесь, гхенерал", - послышался знакомый голос. Пантикапейкин прекратил прыгать, повернулся и увидел Леопольда, который сидел за соседним столом. "Гхенерал, не раздражайтесь", - сказал Леопольд, - "Сегодня же ваш праздник - День Митридата. Разве вы не знали?". "О, я и не знал", - сказал Пантикапейкин, - "Как хорошо, господин ЛеопольдЪ! Праздник - подумать только! А тут всякая шантрапа шастает...".
"Приезжайте к нам в Чел-ск, водки попьём!" **** :D :D Чел-ск - место суровое, тут пьют только чистый спирт! Ну, может быть, с капелькой томатного сока и соуса табаско :D
Лучшие друзья что ли? А вот в офисе НР со слов Митридата его выпороли прямо при нем-ссс. smile smile 11111111111111111 Да, чего он только тут не писал. Брехло. Хотя, в своей ненависти к "кацапам" готов даже с Леопольдом брататься, мы ж Леопольда немножко осуждаем, а Керя - против всех (бычара).
Как хорошо, господин ЛеопольдЪ! Праздник - подумать только! А тут всякая шантрапа шастает...". Лучшие друзья что ли? А вот в офисе НР со слов Митридата его выпороли прямо при нем-ссс.
Мандат.Ру:
:D 
Goon поиск, почта, каталог добавить сайт, барахолка, работа, видео приколы, поиск людей, частные фотографии
Учимся бизнесу на практике"
САПР "Сударушка" - комплекс бесплатных и
условно-бесплатных программ, обеспечивающих выпуск чертежей,
пространственное моделирование объектов сложной формы,
подготовку программ для станков с ЧПУ,
прочностные и другие расчеты, проектирование деревянных домов.